— Мы полагаем, что некоторые из этих существ теперь начинают передвигаться,— сказала личность. — Передвижение у них медленное, из-за этого трудно сказать что-то определенное, но они могут начать вторжение на территорию парка через день или около того.

— Думаешь, они размножаются так же, как это было с первым?

— Невозможно сказать. Наш способ восприятия, близкий к их ощущениям, сейчас почти полностью недоступен. Мы подозреваем, что большая часть полипа мертва. Однако, если один из них размножается таким образом, вполне логично принять, что и остальные будут действовать по тому же образцу.

— Ну и здорово! Вот черт. Мы собираемся захватывать каждого по отдельности. Я даже не уверен, что мы одержим победу. Они начинают собираться против нас в большом количестве.

— Придется пересмотреть нашу тактику после нескольких первых столкновений. Если это обойдется нам слишком дорого, мы сможем удовлетворить желание Толтона и так приобщить всех к сигнальному проекту.

— Верно.— Личность испустила страдальческий вздох. — Ты ведь знаешь, я даже не считаю это капитуляцией. По мне, все, что нас от этого избавит, хорошо.

— Здоровая позиция.

Толтон выпрямился.

— Что дальше?

— Нам бы лучше вернуться к остальным вниз. Посетители не угрожают прямо сейчас.

— Это может измениться.

— Если так, я уверена, мы действительно скоро об этом узнаем.

Они прошли в маленькую пещеру в задней части плато. В ней скрывался туннель, который проходит спиралью через несколько сообщающихся пещер у основания горы. Вниз с каждого уровня вели установленные там параллельно эскалаторы и лестницы. Большинство качающихся эскалаторов остановилось, так что спуск занял у них довольно много времени.

Пещеры выводили к находящемуся в осаде форту. Десятки тысяч больных людей лежали на тех доступных предметах, которые заменяли кровати. Они располагались без всякого порядка. Выхаживание прикованных к постели было целиком предоставлено находящимся в более легком состоянии больным и состояло в основном из обеспечения их санитарных потребностей. Тех, кто умел пользоваться медицинскими нанопакетами, время от времени циркулирующими (или обладал какой ни на есть памятью о подобных предметах), постоянно не хватало.

Родственники Эренц образовывали тесный кружок в самых глубоких пещерах, где были сосредоточены производящая свет аппаратура и исследовательское оборудование. Они также позаботились о том, чтобы обладать собственным запасом продуктов, которого свободно могло им хватить более чем на месяц. Здесь, по крайней мере, оставалось какое-то сходство с нормальным положением. В коридорах ярко светили электрофоресцентные трубки. Механические двери с жужжанием открывались и закрывались. По всей колонии слышалось постукивание вибрирующего кибернетического устройства. Даже блок процессора Толтона издавал короткое сигнальное попискивание, когда пробуждались к жизни его основные функции. Эренц ввела его в помещение, служащее складом оружия. Ее родственники с самого начала рекогносцировки на Джербе были заняты проектированием и производством личного огнемета. Основной принцип особенно не переменился за шестьсот лет, на спине у пользователя помещался бак с химическими веществами. Плоский шланг соединился с узкой форсункой, похожей на стройную винтовку. Современные материалы и использование технических приспособлений позволяли при системе высокого давления получать узкую струю пламени, которое могло достать на расстояние двадцати метров или быть выпущенным в виде широкого сужающегося конуса. Скальпель или короткоствольное ружье, комментировала Эренц. Были еще зажигательные торпедометатели, по существу, увеличенные варианты ярких вспышек.

Эренц вступила с несколькими из своих родных в спор, в большинстве случаев пользуясь внутренним взаимопониманием. Только несколько восклицаний прозвучало по-настоящему вслух. Толтон почувствовал себя ребенком, исключенным из недоступного его пониманию разговора взрослых. Его внимание начало рассеиваться. Разумеется, община не ожидала от него, что он присоединится к битве против темных тварей. Ему не хватало той целенаправленной решимости, какой щеголяли Эренц и ее родные, их права рождения. Он боялся спрашивать — а вдруг они скажут: «Да». Еще хуже, если они скажут «нет» и вышвырнут его из своих пещер, чтобы он присоединился к остальному населению.

Должен ведь быть какой-то совсем не боевой пост, который он мог бы занять. Толтон задействовал свой блок процессора, чтобы задать вопрос персоналу. В прежние времена Рубра стал бы сочувствовать ему в этом, и секция Дариата была ему дружественной. И тут он понял, что Эренц и ее кузены перестали разговаривать.

— Что? — спросил он, нервничая.

— Мы чувствуем что-то в ограде туннеля, оно приближается к одной из горных станций, — ответил блок.

Голос был в точности такой, каким с ним говорил Рубра все время, пока он скрывался, хотя что-то в нем все-таки переменилось. Интонация стала более твердой? Не особенно важной, но значительной.

— Один из них идет сюда?

— Мы так не думаем. Они неистовствуют без всякой попытки скрыться. Больше похоже на то, как крадется мышь. Ни один из окружающих колонию не страдает от обычной потери тепла и не умирает. Но наши воспринимающие клетки не в состоянии получить четкий образ.

— Эти ублюдки переменили тактику, — сердито буркнула Эренц. Она схватила с крюка один из огнеметов. — Они знают, что мы здесь.

— На этот счет мы не уверены, — сказала личность. — Однако это новое вторжение необходимо исследовать.

Еще несколько человек вбежали в оружейную и начали брать оружие. Толтон наблюдал эту суетливую деятельность с тревожной растерянностью.

— Вот, — Эренц сунула ему торпедометатель.

Он машинально схватил оружие.

— Я не умею этим пользоваться.

— Прицелься и стреляй. Действует на расстоянии двухсот метров. Есть вопросы?

Она, кажется, не пребывала в мирном настроении.

— Ах ты дерьмо, — выругался он.

Толтон покачал головой из стороны в сторону, пытаясь разогнать напряженность шейных мышц, затем присоединился к остальным в их массовом исходе.

Их оказалось девять человек в группе, которая помчалась вниз по лестнице, к горной станции. Восемь тяжеловооруженных из группы Рубры и Толтон, который старался держаться по возможности позади всей кучи, но так, чтобы это было не очень заметно.

Основные осветительные трубки были темными и холодными. Аварийные панели мерцали сапфировыми огнями, как будто их пробуждали к преступной жизни эти громыхающие шаги. И не особенно-то много пользы было от них. Прожекторы на шлемах заключали каждого члена группы в яркий круг белого света. Их энергетические батарейки пока что не были задействованы.

— Какие-то перемены? — шепнул Толтон.

— Никаких, — шепотом ответил ему блок. — Это существо все еще пробирается по туннелю.

Рубра не уничтожил именно эту станцию во время короткого периода его конфликта с одержателями. Толтон продолжал ожидать чего угодно, что могло вернуться к жизни во время такого взрыва света, шума и движения. Это была территория «Мэри Селест». Покинутая вагонетка стояла на одной из двух платформ с открытой дверцей. На мраморном полу снаружи лежало несколько пакетов с едой быстрого приготовления, их содержимое рассыпалось тонкой пленкой по серой грязи.

Эренц и ее кузены помахали с платформы и начали осторожно снижаться в направлении черного круга устья туннеля позади вагонетки. Они подкрались к щели, сели и прицелились.

Вместе с остальными оставшимися на платформе Толтон спрятался за одной из центральных колонн и поднял свой торпедометатель. Девять прожекторов от шлемов сфокусировались, создавая освещение у входа в туннель, отбрасывая вниз по нему тени в несколько метров длиной.

— По-настоящему это и не засада, — заметил он. — Оно видит, что мы здесь.

— Значит, мы можем понять, как твердо они настроены напасть на нас, — сказала Эренц. — Там, на Джербе, я пыталась осторожно приблизиться. Поверь мне, это дьявольски трудно.